У
одного Старого Учителя был ученик, который, повзрослев, захотел открыть
собственную школу. Он спросил на то позволения Старого Учителя и тот сказал:
Можешь.
"Старик разрешил мне открыть школу, - подумал ученик, - значит, он
доволен моими успехами и я могу учить людей!".
Он открыл свою школу, набрал учеников и когда видел, что они не понимают
его или понимают неправильно, он накладывал на них всякие наказания для их же
блага. Он добивался, чтобы они повторяли за ним слово в слово и трактовали
услышанное единственно правильным способом - то есть так, как он сам понимал.
Ему было легко это делать - ведь за ним стоя авторитет Старого Учителя,
признавшего его правоту. И Старый Учитель раз за разом подтверждал это,
отправляя в Школу своего ученика многих других мальчиков, учившихся у него
самого, Старого Учителя. В конце концов Основатель Школы (так теперь все
называли ученика) стал знаменит больше Старого Учителя и число его учеников в
десятки и сотни раз превысило число учеников Старика.
И однажды при встрече
Основатель Школы сказал своему Старому Учителю:
- Видимо, я превзошёл тебя, Учитель. Моя школа процветает. Ты сам
поставляешь мне учеников. Я знаменит и уважаем. А у тебя не было и нет своей
школы, только редкие ученики, да и из них-то, как мне известно, никто не открыл
школы и нигде не известен.
- Это потому, - ответил Старый Учитель, - что я учу лишь тех, кому для
понимания достаточно нескольких слов, тех, для кого вся жизнь - школа, где они
одновременно и ученики и учителя.
- Это значит, что ты отправляешь ко мне тех, с кем не справился сам? -
самодовольно спросил ученик.
- Можно сказать и так, - ответил Старый Учитель, - Когда человек не
понимает слов, приходится браться за палку, а я уже стар и мне это
затруднительно.Поэтому я и позволил тебе открыть школу. Тех, кого я посылаю к тебе, мои слова
не смогли заставить меняться. Но за страдания, которые они от тебя принимают,
им простится множество грехов. И это случится быстро, потому что ни в каком
другом месте в нашем городе, - сказал Старый Учитель, - на детей не
обрушивается столько неприятностей, как в твоей Школе.
И нет никакого значения, чему ты учишь: читать, жить или делать горшки.
